Устное народное творчество. Список книг которые можно поместить на выставку устное народное творчество Русская народная сказка жанр устного народного творчества

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

9. ИВАН СУЧЕНКО И БЕЛЫЙ ПОЛЯНИН

Начинается сказка от Сивки, от Бурки, от вещей Каурки. На море, на океане, на острове на Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый. И шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут - похваляются, сами собой забавляются: «Были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста!» Это присказка, сказка будет впереди.

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь на гладком месте, словно на скатерти, сроду не имел у себя детей. Пришел до него нищий. Царь его пытает: «Не знаешь ли ты, что мне такое сделать, чтоб были у меня дети?» Он ему отвечает: «Собери-ка ты мальчиков да девочек-семилеток, чтоб девочки напряли, а мальчики выплели за одну ночь невод. Тем неводом вели изловить в море леща златоперого и дай его царице съесть».

Вот поймали леща златоперого, отдали его в кухню изжарить. Поварка вычистила, вымыла леща, кишки собаке бросила, помои отдала трем кобылам выпить, сама оглодала косточки, а рыбу царица скушала. Вот разом родили: царица сына, и поварка сына, и собака сына, а три кобылы ожеребились тремя жеребятами. Царь дал им всем имена: Царенко Иван, Поваренко Иван и Сученко Иван.

Растут они, добрые молодцы, не по дням, не по часам, а по минутам, выросли большие, и посылает Иван Сученко Ивана-царевича до царя: «Поди попроси, чтоб позволил нам царь оседлать тех трех коней, что кобылы принесли, да поехать по городу погулять-покататься». Царь позволил. Они поседлали коней, выехали за город и начали меж собой говорить: «Чем нам у батюшки у царя жить, лучше в чужие земли поедем!» Вот они взяли купили железа, сделали себе по булаве - каждая булава в девять пудов, и погнали коней.

Немного погодя говорит Иван Сученко: «Как нам, братцы, будет путь держать, когда нет у нас ни старшего, ни младшего? Надо так сделать, чтоб был у нас старший брат». Царенко говорит, что меня отец старшим поставил, а Сученко - свое, что надо силу попробовать - по стрелке бросить. Кидают стрелки один за другим, сначала Царенко Иван, за Царенком - Поваренко, за Поваренком - Сученко. Едут не далеко, не близко - аж лежит Царенкова стрелка, немного подальше того упала Поваренкова стрелка, а Сученковой нигде не видать! Едут все вперед да вперед - и заехали за тридевять земель в тридесятое царство, в иншее государство - аж там лежит Сученкова стрелка.

Тут и порешили: Царенко будет меньшой брат, Поваренко - подстарший, а Сученко - самый наистарший, и пустились опять в путь-дорогу. Смотрят - перед ними степь расстилается, на той степи палатка разбита, у палатки конь стоит, ярую пшеницу ест, медовой сытой запивает. Посылает Сученко Ивана-царевича: «Пойди узнай: кто в палатке?» Вот Царенко приходит в палатку, а там на кровати Белый Полянин лежит. И ударил его Белый Полянин мизинцем по лбу - Царенко упал, он взял его да под кровать бросил. Посылает Сученко Ивана Поваренка. Белый Полянин и этого ударил мизинцем по лбу и бросил под кровать. Сученко ждал, ждал, не дождался. Прибегает туда сам, как ударит Белого Полянина раз - он и глаза под лоб! После вынес его из палатки, свежий ветерок пахнул, Белый Полянин ожил и просит: «Не убивай меня, прими за самого меньшого брата!» Иван Сученко его помиловал.

Вот все четыре брата поседлали своих коней и поехали пущами да рощами. Долго ли, коротко ли ехали - стоит перед ними дом в два этажа под золотой крышею. Зашли в этот дом - везде чисто, везде убрано, напитков, наедков вдоволь запасено, а живых людей нет никого. Подумали-подумали и положили пока здесь проживать - дни коротать. Утром три брата на охоту поехали, а Ивана-царевича дома оставили за хозяйством смотреть. Он наварил, нажарил к обеду всякой всячины, сел на лавке да трубку покуривает. Вдруг едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Царенко дает ему целый хлеб, дед не за хлеб, за него берется, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою натер да под пол бросил... Вернулись братья с охоты, спрашивают Царенка: «Никого у тебя не было?» - «Я никого не видел, разве вы кого?» - «Нет, и мы не видали!»

На другой день дома остался Иван Поваренко, а те на охоту поехали. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку - аж едет дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Поваренко дает ему булку, он не за булку, а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою натер да под под пол бросил... Приехали братья с охоты: «Ты никого не видал?» - «Нет, никого, а вы?» - «И мы тож!»

На третий день дома остался Белый Полянин. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку - аж едет дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Белый Полянин дает ему булку, он не за булку, а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою натер да под пол бросил... Приехали братья с охоты: «Ты никого не видал?» - «Нет, никого, а вы?» - «И мы тож!»

На четвертый день остался дома Иван Сученко. Наварил обедать, сел на лавке и курит трубку - аж опять едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета, на семь саженей лита, и просит милостыни. Сученко дает ему булку, он не за булку, а за него, крючком да в ступу - ступа и разбилась. Иван Сученко ухватил деда за голову, притащил до вербового пня, расколол пень надвое да всадил дедову бороду в расщелину, а сам - в горницу. Вот едут его братья, меж собой разговаривают. «Что, братцы, вам ничего не случилось? - спрашивает Царенко.- А у меня так рубаха совсем к телу присохла!» - «Ну и нам досталось! До спины доторкнуться нельзя. Проклятый дед! Верно, он и Сученку содрал». Приехали домой: «А что, Сученко Иван, никого у тебя не было?» - «Был один нахаба, так я ему по-своему задал!» - «Что ж ты ему сделал?» - «Пень расколол да бороду всадил». - «Пойдем посмотрим!» Пришли на деда смотреть, а его и след простыл! Как попал он в тиски, начал биться, рваться и таки выворотил весь пень с корнем и унес с собой на тот свет, а с того света он приходил до своего дома под золотою крышею.

Братья пошли по его следам, шли-шли - стоит гора: в той горе ляда, взяли ее отворили, привязали до каната камень и опустили в нору. Как достали камнем дно, вытянули его назад и привязали до каната Ивана Сученка. Говорит Сученко: «Через три дня как встряхну канат - сейчас меня вытягайте!» Вот опустили его на тот свет. Он вспомнил про царевен, что покрали на тот свет три змия: «Пойду их шукать!»

Шел-шел - стоит двухэтажный дом, вышла оттуда девка: «Чего, русский человек, коло нашего двора ходишь?» - «А ты что за спрос? Дай-ка мне наперед воды - глаза промыть, накорми меня, напой, да тогда и спрашивай». Она принесла ему воды, накормила, напоила и повела к царевне. «Здравствуй, прекрасная царевна!» - «Здравствуй, добрый молодец! Что сюда зашел?» - «За тобою, хочу с твоим мужем воевать». - «Ох, не отымешь ты меня! Мой муж дюже сильный, с шестью головами!» - «Я и с одною, да буду воевать, как мне Бог поможет!»

Царевна его за двери спрятала - аж летит змей. «Фу, русска кость воня!» - «Ты, душечка, на Руси летал, русской кости напахал!»- говорит царевна, подает ему ужинать, а сама тяжело вздохнула. «Чего, голубка, так тяжело вздыхаешь?» - «Как мне не вздыхать! Четвертый год за тобою, не видела ни отца, ни матери. Ну что, если бы кто-нибудь из моих родных да сюда пришел, что б ты ему сделал?» - «Что сделал? Пил да гулял бы с ним».

На те речи выходит из-за дверей Иван Сученко. «А, Сученко! Здравствуй, зачем пришел: биться или мириться?» - «Давай биться! Дуй точок!» Змий дунул - у него стал чугунный точок с серебряными ободками, а Сученко дунул - у него серебряный с золотыми ободками.. Ударил он змия раз и убил до смерти, в пепел перепалил, на ветер перепустил. Царевна дала ему кольцо, он взял и пошел дальше.

Шел-шел - опять двухэтажный дом. Вышла ему навстречу девка и спрашивает: «Чего ты, русский человек, коло нашего двора ходишь?» - «А ты что за спрос? Дай наперед мне воды - глаза промыть, накорми, напои, да тогда и спрашивай!» Вот она принесла ему воды, накормила его, напоила и к царевне проводила. «Чего ты пришел?» - говорит царевна. «За тобою, хочу с твоим мужем воевать». - «Куда тебе воевать с моим мужем! Мой муж дюже сильный, с девятью головами!» - «Я и с одною, да буду с ним воевать, как мне Бог поможет!»

Царевна спрятала гостя за двери - аж летит змий. «Фу, как русска кость воня!» - «Это ты по Руси летал, русской кости напахал!» - говорит царевна. Стала подавать ужин и тяжело вздохнула. «Чего ты, душечка, вздыхаешь?» - «Как мне не вздыхать, когда я ни отца, ни матери не вижу. Что б ты сделал, если б кто-нибудь из моих родных сюда пришел?» - «Пил да гулял бы с ним».

Иван Сученко выходит из-за дверей. «А, Сученко! Здравствуй,- говорит змий.- Чего ты пришел сюда: биться или мириться?» - «Станем биться! Дуй точок!» Змий дунул - у него стал чугунный точок с серебряными ободками а Иван Сученко дунул - у него серебряный с золотыми ободками. Ударил он змия и убил до смерти, в пепел перепалил, на ветер перепустил. Царевна ему дала кольцо, он взял и пошел дальше.

Шел-шел опять такой же дом с двумя этажами. Вышла навстречу девка: «Чего, русский человек, коло нашего двора ходишь?» - «Ты прежде воды дай - глаза промыть, накорми, напои да тогда и спрашивай!» Она принесла ему воды, накормила, напоила и к царевне проводила. «Здравствуй, Иван Сученко! Чего ты пришел?» - «За тобой, хочу тебя у змия отнять». - «Куда тебе отнять! Мой муж дюже сильный, с двенадцатью головами!» - «Я и с одною, а его повоюю, коли Бог поможет!»

Входит в горницу, а там двенадцатиглавый змий дрыхнет: как змий вздохнет, так весь потолок ходенем заходит! А его сорокапудовая булава в углу стоит. Иван Сученко свою булаву в угол поставил, а змиеву взял. Размахнулся, как ударит змия - пошел гул по всему двору! С дому крышу сорвало! Убил Иван Сученко двенадцатиглавого змия, в пепел перепалил, на ветер перепустил. Царевна дает ему кольцо и говорит: «Будем со мною жить!» А он зовет ее с собою. «Как же я свое богатство брошу?» Взяла свое богатство, в золотое яйцо своротила и отдала Ивану Сученку, он положил то яйцо в карман и вместе с нею пошел назад до ее сестер. Подстаршая царевна своротила свое богатство в серебряное яйцо, а самая меньшая - в медное, и ему ж отдали.

Приходят они вчетвером до норы. Иван Сученко привязал меньшую царевну и встряхнул канат. «Как тебя,- говорит,- вытянут наверх, то покличь: Царенко! Он отзовется: га! А ты скажи: я твоя!» После привязал другую царевну и опять встряхнул канат, чтоб наверх тянули: «Как тебя вытянут, то покличь: Поваренко! Он отзовется: га! А ты скажи: я твоя!» Стал третью царевну до каната привязывать и говорит ей: «Как тебя вытянут, ты молчи - моя будешь!» Вытянули эту царевну, она молчит. Вот Белый Полянин рассердился и, как стали тянуть Ивана Сученко, взял да и перерезал канат.

Сученко упал, приподнялся и пошел до старого деда. Дед его пытает: «Чего ты пришел?» - «Биться!» Начали воевать. Бились-бились, устали и бросились до воды. Дед ошибся, дал Сученку сильной воды напиться, а сам простой выпил. Стал Иван Сученко осиливать. Дед ему и говорит: «Не убивай меня! Возьми себе в погребе кремень, кресало и трех сортов шерсть - в беде пригодится». Иван Сученко взял кремень, кресало и трех сортов шерсть.

Вырубил огонь и припалил серую шерсть - бежит до него серый конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым столбом. «Много ль нужно времени, пока ты меня на тот свет вынесешь?» - «А столько, сколько нужно людям, чтобы обед наварить!» Сученко припалил вороную шерсть - бежит вороной конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит. «Скоро ль ты меня на тот свет вынесешь?» - «Люди пообедать не успеют!» Припалил рыжую шерсть - бежит рыжий конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит. «Скоро ль ты меня на тот свет вынесешь? - «Плюнуть не успеешь!» Сел на того коня и очутился на своей земле.

Приходит до золотаря. «Я,- говорит,- буду твоим помощником!» Меньшая царевна приказывает золотарю: «Сделай мне к свадьбе золотой перстень!» Он взялся за ту работу, а Иван Сученко говорит: «Постой, я тебе перстень сделаю, а ты мне мешок орехов дай». Золотарь принес ему мешок орехов. Иван Сученко орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино колечко, вычистил и отдал хозяину. Царевна приходит в субботу за кольцом, глянула. «Ах, какое прекрасное колечко! Я такое отдала Ивану Сученку, да его нет на этом свете!» И просит золотаря к себе на свадьбу.

На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался, припалил серую шерсть - бежит до него серый конь. «Чего ты меня требуешь?» - «Надо на свадебном доме трубу сорвать!» - «Садись на меня, заглянь в левое ухо, выглянь в правое!» Он заглянул в левое ухо, а в правое выглянул - и стал такой молодец, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Поскакал и снял трубу с дома, тут все закричали, перепугались, свадьба разъехалась.

Другая царевна принесла золото, просит кольцо сделать. Иван Сученко говорит золотарю: «Дай мне два мешка орехов, я тебе кольцо сделаю». - «Ну что ж? Сделай». Сученко орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо, вычистил и отдал. Царевна увидала кольцо: «Ах какое славное! Я точно такое отдала Ивану Сученку, да его теперь нет на этом свете!» Взяла кольцо и зовет золотаря на свадьбу.

Тот пошел на свадьбу, а Иван Сученко припалил вороную шерсть - бежит вороной конь. «Чего ты от меня требуешь?» - «Надо сорвать со свадебного дома крышу». - «Сядь на меня, влевое ухо заглянь, в правое выглянь!» Он заглянул в левое ухо, выглянул в правое - стал молодец молодцом! Конь понес его так шибко, что сорвал с дома крышу. Все закричали, принялись стрелять в коня, только не попали. Свадьба опять разъехалась.

Вот и старшая царевна просит, чтобы ей колечко сделали. «Не хотела я, -говорит,- за Белого Полянина замуж идти, да, видно, Бог так судил!» Иван Сученко говорит золотарю: «Дай мне три мешка орехов, я тебе кольцо сделаю». Опять орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо, вычистил и отдал. В субботу приходит царевна за кольцом, глянула: «Ах, какое славное колечко! Боже мой! Где ты достал этот перстень? Я точно такой отдала тому, кого любила». И просит золотаря: «Приходи завтра на свадьбу ко мне!»

На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался, припалил рыжую шерстину - бежит рыжий конь. «Чего ты от меня требуешь?» -«Неси меня как хочешь, только бы нам вперед ехать - потолок на свадебном доме сорвать, а назад ехать - Белого Полянина за чуб взять!» - «Сядь на меня, в левое ухо заглянь, в правое выглянь!» Понес его рыжий конь шибко-шибко.

Туда едучи - Сученко потолок с дома снял, а назад едучи - ухватил Белого Полянина за чуб, поднялся высоко вверх и бросил его наземь: белый Полянин на кусочки разбился. А Иван Сученко опустился вниз, обнялся, поцеловался со своею невестою. Иван-царевич и Поваренко ему обрадовались. Все они обвенчались на прекрасных царевнах и стали жить вместе богато и счастливо.

Присказкой «От сивки, от бурки, от вещей каурки...» начинается целый ряд русских, белорусских и украинских сказок. Сказка относится к типу сюжетов о змееборстве на мосту (здесь - току), для которых традиционны мотивы чудесного рождения царицей, кухаркой и собакой от съеденной златоперой рыбы трех богатырей, состязания богатырей-братьев и выбор старшего.

В большинстве восточнославянских сказок этого типа герой является сыном собаки и во многих - сыном кобылы или коровы. Имена-прозвища главных персонажей характерны для украинских сказок о змееборстве. Эпизод встречи, поединка и братания героя с Белым Полянином встречается и в других сказках о герое, попадающем на тот свет. Характерны также в сказке эпизоды столкновения героев с демоническим бородатым старичком. В этой сказке некоторыми атрибутами он напоминает Бабу- Ягу: так же, как и она, ездит в ступе, толкачом подпирается, дает герою чудесных коней. Чаще всего в сказках о подземных царствах героя выносит на белый свет не чудесный конь, а огромная птица. Своеобразные подробности есть в эпизодах службы Ивана Сученко у золотаря и расправы с Белым Полянином, мнимым спасителем царевен.

10. ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь с царицею; у него было три сына - все молодые, холостые, удальцы такие, что ни в сказке сказать, ни пером написать; младшего звали Иван-царевич. Говорит им царь таково слово: «Дети мои милые, возьмите себе по стрелке, натяните тугие луки и пустите в разные стороны; на чей двор стрела упадет, там и сватайтесь». Пустил стрелу старший брат - упала она на боярский двор, прямо против девичья терема; пустил средний брат - полетела стрела к купцу на двор и остановилась у красного крыльца, а пустил младший брат - попала стрела в грязное болото, и подхватила ее лягуша-квакуша. Говорит Иван-царевич: «Как мне за себя квакушу взять? Квакуша не ровня мне!» - «Бери! - отвечает ему царь. - Знать, судьба твоя такова».

Вот поженились царевичи: старший на боярышне, средний на купеческой дочери, а Иван-царевич на лягуше-квакуше. Призывает их царь и приказывает: «Чтобы жены ваши испекли мне к завтрему по мягкому белому хлебу».

Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил. «Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? - спрашивает его лягуша. - Аль услышал от отца своего слово неприятное?» - «Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал тебе к завтрему изготовить мягкий белый хлеб». - «Не тужи, царевич! Ложись-ка спать-почивать; утро вечера мудренее!» Уложила царевича спать да сбросила с себя лягушечью кожу - и обернулась душой-девицей, Василисой Премудрою; вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом: «Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь, приготовьте мягкий белый хлеб, каков ела я, кушала у родного моего батюшки».

Наутро проснулся Иван-царевич, у квакуши хлеб давно готов - и такой славный, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Изукрашен хлеб разными хитростями, по бокам видны города царские и с заставами. Благодарствовал царь на том хлебе Ивану-царевичу и тут же отдал приказ трем своим сыновьям: «Чтобы жены ваши соткали мне за единую ночь по ковру». Воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил. «Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? Аль услышал от отца своего слово жестокое, неприятное?» - «Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал за единую ночь соткать ему шелковый ковер». - «Не тужи, царевич! Ложись-ка спать-почивать; утро вечера мудренее!» Уложила его спать, а сама сбросила лягушечью кожу и обернулась душой-девицей, Василисою Премудрою; вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом: «Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь шелковый ковер ткать - чтоб таков был, на каком я сиживала у родного моего батюшки!»

Как сказано, так и сделано. Наутро проснулся Иван-царевич, у квакуши ковер давно готов - и такой чудный, что ни вздумать, ни взгадать, разве в сказке сказать. Изукрашен ковер златом-серебром, хитрыми узорами. Благодарствовал царь на том ковре Ивану-царевичу и тут же отдал новый приказ, чтоб все три царевича явились к нему на смотр вместе с женами. Опять воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил. «Ква-ква, Иван-царевич! Почто кручинишься? Али от отца услыхал слово неприветливое?» - «Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка велел, чтобы я с тобой на смотр приходил; как я тебя в люди покажу!» - «Не тужи, царевич! Ступай один к царю в гости, а я вслед за тобой буду, как услышишь стук да гром - скажи: это моя лягушонка в коробчонке едет».

Вот старшие братья явились на смотр с своими женами, разодетыми, разубранными; стоят да с Ивана-царевича смеются: «Что ж ты, брат, без жены пришел? Хоть бы в платочке принес! И где ты этакую красавицу выискал? Чай, все болота исходил?» Вдруг поднялся великий стук да гром - весь дворец затрясся; гости крепко напугались, повскакали с своих мест и не знают, что им делать; а Иван-царевич говорит: «Не бойтесь, господа! Это моя лягушонка в коробчонке приехала». Подлетела к царскому крыльцу золочена коляска, в шесть лошадей запряжена, и выходит оттуда Василиса Премудрая - такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать! Взяла Ивана-царевича за руку и повела за столы дубовые, за скатерти браные.

Стали гости есть-пить, веселиться; Василиса Премудрая испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила; закусила лебедем да косточки за правый рукав спрятала. Жены старших царевичей увидали ее хитрости, давай и себе то ж делать. После, как пошла Василиса Премудрая танцевать с Иваном-царевичем, махнула левой рукой - сделалось озеро, махнула правой - и поплыли по воде белые лебеди; царь и гости диву дались. А старшие невестки пошли танцевать, махнули левыми руками - гостей забрызгали, махнули правыми - кость царю прямо в глаз попала! Царь рассердился и прогнал их нечестно.

Тем временем Иван-царевич улучил минуточку, побежал домой, нашел лягушечью кожу и спалил ее на большом огне. Приезжает Василиса Премудрая, хватилась - нет лягушечьей кожи, приуныла, запечалилась и говорит царевичу: «Ох, Иван-Царевич! Что же ты наделал? Если б немножко подождал, я бы вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве - у Кощея Бессмертного». Обернулась белой лебедью и улетела в окно.

Иван-царевич горько заплакал, помолился богу на все четыре стороны и пошел куда глаза глядят. Шел он близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли - попадается ему навстречу старый старичок: «Здравствуй, - говорит, - добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?» Царевич рассказал ему сове несчастье. «Эх, Иван-царевич! Зачем ты лягушью кожу спалил? Не ты ее надел, не тебе и снимать было! Василиса Премудрая хитрей, мудреней своего отца уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три года квакушею быть. Вот тебе клубок; куда он покатится - ступай за ним смело».

Иван-царевич поблагодарствовал старику и пошел за клубочком. Идет чистым полем, попадается ему медведь. «Дай, - говорит, - убью зверя!» А медведь провещал ему: «Не бей меня, Иван-царевич! Когда-нибудь пригожусь тебе». Идет он дальше, глядь, - а над ним летит селезень; царевич прицелился из ружья, хотел было застрелить птицу, как вдруг провещала она человеческим голосом: «Не бей меня, Иван-царевич! Я тебе сама пригожусь». Он пожалел и пошел дальше. Бежит косой заяц; царевич опять за ружье, стал целиться, а заяц провещал ему человеческим голосом: «Не бей меня, Иван-царевич! Я тебе сам пригожусь». Иван-царевич пожалел и пошел дальше - к синему морю, видит - на песке лежит, издыхает щука-рыба. «Ах, Иван-царевич, - провещала щука, - сжалься надо мною, пусти меня в море». Он бросил ее в море и пошел берегом.

Долго ли, коротко ли - прикатился клубочек к избушке; стоит избушка на куриных лапках, кругом повертывается. Говорит Иван-царевич: «Избушка, избушка! Стань по-старому, как мать поставила, - ко мне передом, а к морю задом». Избушка повернулась к морю задом, к нему передом. Царевич взошел в нее и видит: на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-Яга костяная нога, нос в потолок врос, сопли через порог висят, титьки на крюку замотаны, сама зубы точит. «Гой еси, добрый молодец! Зачем ко мне пожаловал?» - спрашивает Баба-Яга Ивана-царевича. «Ах ты, старая хрычовка! Ты бы прежде меня, доброго молодца, накормила-напоила, в бане выпарила, да тогда б и спрашивала».

Баба-Яга накормила его, напоила, в бане выпарила; а царевич рассказал ей, что ищет свою жену Василису Премудрую. «А, знаю! - сказала Баба- Яга. - Она теперь у Кощея Бессмертного; трудно ее достать, нелегко с Кощеем сладить; смерь его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет».

Указала Яга, в каком месте растет этот дуб; Иван-царевич пришел туда и не знает, что ему делать, как сундук достать? Вдруг откуда не взялся - прибежал медведь и выворотил дерево с корнем; сундук упал и разбился вдребезги, выбежал из сундука заяц и вовсю прыть наутек пустился; глядь - а за ним уж другой заяц гонится, нагнал, ухватил и в клочки разорвал. Вылетела из зайца утка и поднялась высоко, высоко; летит, а за ней селезень бросился, как ударит ее - утка тотчас яйцо выронила, и упало то яйцо в море. Иван-царевич, видя беду неминучую, залился слезами; вдруг подплывает к берегу щука и держит в зубах яйцо; он взял то яйцо, разбил, достал иглу и отломил кончик: сколько ни бился Кощей, сколько ни метался во все стороны, а пришлось ему помереть! Иван-царевич пошел в дом Кощея, взял Василису Премудрую и воротился домой. После того они жили вместе и долго и счастливо.

11. СИВКО-БУРКО

Жил-был старик; у него было три сына, третий-от Иван-дурак, ничего не делал, только на печи в углу сидел да сморкался. Отец стал умирать и говорит: «Дети! Как я умру, вы каждый поочередно ходите на могилу ко мне спать по три ночи», - и умер. Старика схоронили. Приходит ночь; надо большому брату ночевать на могиле, а ему - кое лень, кое боится, он и говорит малому брату: «Иван-дурак! Поди-ка к отцу на могилу, ночуй за меня. Ты ничего же не делаешь!»

Иван-дурак собрался, пришел на могилу, лежит; в полночь вдруг могила расступилась, старик выходит и спрашивает: «Что же больш-от сын не пришел?» - «А он меня послал, батюшка!» - «Ну, твое счастье!» Старик свистнул-гайкнул богатырским посвистом: «Сивко-бурко, вещий воронко!» Сивко бежит, только земля дрожит, из очей искры сыплются, из ноздрей дым столбом. «Вот тебе, сын мой, добрый конь; а ты, конь, служи ему, как мне служил». Проговорил это старик, лег в могилу.

Иван-дурак погладил, поласкал Сивка и отпустил, сам домой пошел. Дома спрашивают братья: «Что, Иван-дурак, ладно ли ночевал?» - «Очень ладно, братья!» Другая ночь приходит. Средний брат тоже не идет ночевать на могилу и говорит: «Иван-дурак! Поди на могилу-то к батюшке, ночуй и за меня». Иван-дурак, не говоря ни слова, собрался и покатил, пришел на могилу, лег, дожидается полночи. В полночь также могила раскрылась, отец вышел, спрашивает: «Ты, середний сын?» - «Нет, - говорит Иван-дурак, - я же опять, батюшка!»

Старик гайкнул богатырским голосом, свистнул молодецким посвистом: «Сивко-бурко, вещий воронко!» Бурко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом. «Ну, бурко, как мне служил, так служи и сыну моему. Ступай теперь!» Бурко убежал; старик лег в могилу, а Иван-дурак пошел домой. Братья опять спрашивают: «Каково, Иван-дурак, ночевал?» - «Очень, братья, ладно!»

На третью ночь Иванова очередь; он не дожидается наряду, собрался и пошел. Лежит на могиле; в полночь опять старик вышел, уж знает, что тут Иван-дурак, гайкнул богатырским голосом, свистнул молодецким посвистом: «Сивко-бурко, вещий воронко!» Воронко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом. «Ну, воронко, как мне служил, так и сыну моему служи». Сказал это старик, простился с Иваном-дураком, лег в могилу. Иван-дурак погладил воронка, посмотрел и отпустил, сам пошел домой. Братья опять спрашивают: «Каково, Иван-дурак, ночевал?» - «Очень ладно, братья!»

Живут; двое братовей работают, а Иван-дурак ничего. Вдруг от царя клич: ежели кто сорвет царевнин портрет с дому чрез сколько-то много бревен, за того ее и взамуж отдаст. Братья сбираются посмотреть, кто станет срывать портрет. Иван-дурак сидит на печи за трубой и бает: «Братья! Дайте мне каку лошадь, я поеду посмотрю же». - «Э! - взъелись братья на него. - Сиди, дурак, на печи; чего ты поедешь? Людей, что ли, смешить!» Нет, от Ивана-дурака отступу нету! Братья не могли отбиться: «Ну, ты возьми, дурак, вон трехногую кобыленку!»

Сами уехали. Иван-дурак за ними же поехал в чисто поле, в широко раздолье; слез с кобыленки, взял ее зарезал, кожу снял, повесил на поскотину, а мясо бросил; сам свистнул молодецким посвистом, гайкнул богатырским голосом: «Сивко-бурко, вещий воронко!» Сивко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом. Иван-дурак в одно ушко залез - напился-наелся, в друго вылез - оделся, молодец такой стал, что и братьям не узнать! Сел на сивка и поехал срывать портрет.

Народу было тут видимо-невидимо; завидели молодца, все начали смотреть. Иван-дурак с размаху нагнал, конь его скочил, и портрет не достал только через три бревна. Видели, откуда приехал, а не видали, куда уехал! Он коня отпустил, сам пришел домой, сел на печь. Вдруг братья приезжают и сказывают женам: «Ну, жены, какой молодец приезжал, так мы такого сроду не видали! Портрет не достал только через три бревна. Видели, откуль приехал; не видали, куды уехал. Еще опять приедет…» Иван-дурак сидит на печи и говорит: «Братья, не я ли тут был?» - «Куда к черту тебе быть! Сиди, дурак, на печи да протирай нос-от».

Время идет. От царя тот же клич. Братья опять стали собираться, а Иван-дурак и говорит: «Братья, дайте мне каку-нибудь лошадь». Они отвечают: «Сиди, дурак, дома! Другую лошадь ты станешь переводить!» Нет, отбиться не могли, велели опять взять хромую кобылешку. Иван-дурак и ту управил, заколол, кожу развесил на поскотине, а мясо бросил; сам свистнул молодецким посвистом, гайкнул богатырским голосом: «Сивко-бурко, вещий воронко!»

Бурко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом. Иван-дурак в право ухо залез - оделся, выскочил в лево - молодцом сделался, соскочил на коня, поехал; портрет не достал только за два бревна. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал! Бурка отпустил, а сам пошел домой, сел на печь, дожидается братовей. Братья приехали и сказывают: «Бабы! Тот же молодец опять приезжал, да не достал портрет только за два бревна». Иван-дурак и говорит им: «Братья, не я ли тут был?» - «Сиди, дурак! Где у черта был!»

Через немного время от царя опять клич. Братья начали сбираться, а Иван-дурак и просит: «Дайте, братья, каку-нибудь лошадь; я съезжу, посмотрю же». - «Сиди, дурак, дома! Докуда лошадей-то у нас станешь переводить?» Нет, отбиться не могли, бились, бились, велели взять худую кобылешку; сами уехали. Иван-дурак и ту управил, зарезал, бросил; сам свистнул молодецким посвистом, гайкнул богатырским голосом: «Сивко-бурко, вещий воронко!» Воронко бежит, только земля дрожит, из очей пламя пышет, а из ноздрей дым столбом.

Иван-дурак в одно ушко залез - напился-наелся, в друго вылез - молодцом оделся, сел на коня и поехал. Как только доехал до царских чертогов, портрет и ширинку так и сорвал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда уехал! Он так же воронка отпустил, пошел домой, сел на печь, ждет братовей. Братья приехали, сказывают: «Ну, хозяйки, Тот же молодец как нагнал сегодня, так портрет и сорвал». Иван-дурак сидит за трубой и бает: «Братья, не я ли тут был?» - «Сиди, дурак! Где ты у черта был!»

Чрез немного время царь сделал бал, созывает всех бояр, воевод, князей, думных, сенаторов, купцов, мещан и крестьян. И Ивановы братья поехали; Иван-дурак не отстал, сел где-то на печь за трубу, глядит, рот разинул. Царевна потчует гостей, каждому подносит пива и смотрит, не утрется ли кто ширинкой? - тот ее и жених. Только никто не утерся; а Ивана-дурака не видала, обошла. Гости разошлись. На другой день царь сделал другой бал; опять виноватого не нашли, кто сорвал ширинку.

На третий день царевна так же стала из своих рук подносить гостям пиво; всех обошла, никто не утерся ширинкой. «Что это, - думает она себе, - нет моего суженого!» Взглянула за трубу и увидела там Ивана-дурака; платьишко на нем худое, весь в саже, волосы дыбом. Она налила стакан пива, подносит ему, а братья глядят, да и думают: царевна-то и дураку-то подносит пиво! Иван-дурак выпил, да и утерся ширинкой. Царевна обрадовалась, берет его за руку, ведет к отцу и говорит: «Батюшка! Вот мой суженый». Братовей тут ровно ножом по сердцу-то резануло, думают: «Чего это царевна! Не с ума ли сошла? Дурака ведет в сужены». Разговоры тут коротки: веселым пирком да за свадебку. Наш Иван тут стал не Иван-дурак и Иван царский зять; оправился, очистился, молодец молодцом стал, не стали люди узнавать! Тогда-то братья узнали, что значило ходить спать на могилу к отцу.

12. МОРСКОЙ ЦАРЬ И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ

За тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был царь с царицею, детей у них не было. Поехал царь по чужим землям, по дальним сторонам, долгое время домой не бывал. На ту пору родила ему царица сына, Ивана -царевича, а царь про то и не ведает. Стал он держать путь в свое государство, стал подъезжать к своей земле, а день-то был жаркий-жаркий, солнце так и пекло! И напала на него жажда великая, что ни дать, только бы воды испить! Осмотрелся кругом и видит невдалеке большое озеро. Подъехал к озеру, слез с коня, прилег на брюхо и давай глотать студеную воду. Пьет и не чует беды, а царь морской ухватил его за бороду. «Пусти!» - просит царь. - «Не пущу, не смей пить без моего ведома!» -«Какой хочешь возьми откуп - только отпусти!» - «Давай то, чего дома не знаешь». Царь подумал-подумал - чего он дома не знает? Кажись, все знает, все ему ведомо, - и согласился. Попробовал - бороду никто не держит, встал с земли, сел на коня и поехал восвояси.

Вот приезжает домой, царица встречает его с царевичем, такая радостная, а он как узнал про свое милое детище, так и залился горькими слезами. Рассказал царице, как и что с ним было, поплакали вместе, да ведь делать-то нечего, слезами дела не поправишь. Стали они жить по-старому, а царевич растет себе да растет, словно тесто на опаре - не по дням а по часам, и вырос большой. «Сколько ни держать при себе,- думает царь,- а отдавать надобно: дело неминучее!» Взял Ивана-царевича за руку, привел прямо к озеру. «Поищи здесь,- говорит,- мой перстень, я ненароком вчера обронил». Оставил одного царевича, а сам повернул домой.

Стал царевич искать перстень, идет по берегу, и попадается ему навстречу старушка. «Куда идешь, Иван-царевич?» - «Отвяжись, не докучай, старая ведьма! И без тебя досадно». - «Ну, оставайся с Богом!» И пошла старушка в сторону. А Иван-царевич пораздумался: «За что обругал я старуху? Дай ворочу ею, старые люди хитры и догадливы! Авось что и доброе скажет». И стал ворочать старушку: «Воротись, бабушка, да прости мое слово глупое! Ведь я с досады вымолвил: заставил меня отец перстня искать, хожу-высматриваю, а перстня нет как нет!» - «Не за перстнем ты здесь, отдал тебя отец морскому царю: выйдет морской царь и возьмет тебя с собою в подводное царство».

Горько заплакал царевич. «Не тужи, Иван-царевич! Будет и на твоей улице праздник, только слушай меня старухи. Спрячься вон за тот куст смородины и притаись тихохонько. Прилетят сюда двенадцать голубиц - всю красных девиц, а вслед за ними и тринадцатая. Станут на озере купаться, а ты тем временем унеси у последней сорочку и до тех пор не отдавай, пока не подарит она тебе своего колечка. Если не сумеешь этого сделать, ты погиб навеки: у морского царя кругом всего дворца стоит частокол высокий, на целые на десять верст, и на каждой спице по голове воткнуто, только одна порожняя, не угоди на нее попасть!» Иван-царевич поблагодарил старушку, спрятался за смородиновый куст и ждет поры-времени.

Вдруг прилетают двенадцать голубиц, ударились о сыру землю и обернулись красными девицами, все до единой красоты несказанныя: ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать! Поскидали платья и пустились в озеро: играют, плещутся, смеются, песни поют. Вслед за ними прилетела и тринадцатая голубица, ударилась о сыру землю, обернулась красной девицей, сбросила с белого тела сорочку и пошла купаться, и была она всех пригожее, всех красивее! Долго Иван-царевич не мог отвести очей своих, долго на нее заглядывался да припомнил, что говорила ему старуха, подкрался тихонько и унес сорочку.

Вышла из воды красная девица, хватилась - нет сорочки, унес кто-то. Бросились все искать, искали-искали - не видать нигде. «Не ищите, милые сестрицы! Полетайте домой, я сама виновата - недосмотрела, сама и отвечать буду». Сестрицы - красные девицы ударились о сыру землю, сделались голубками, взмахнули крыльями и полетели прочь. Осталась одна девица, осмотрелась кругом и промолвила: «Кто бы ни был таков, у кого моя сорочка, выходи сюда. Коли старый человек, будешь мне родной батюшка, коли средних лет, будешь братец любимый, коли ровня мне, будешь милый друг!» Только сказала последнее слово, показался Иван-царевич. Подала она ему золотое колечко и говорит: «Ах, Иван-царевич! Что давно не приходил? Морской царь на тебя гневается. Вот дорога, что ведет в подводное царство, ступай по ней смело. Там и меня найдешь, ведь я дочь морского царя, Василиса Премудрая».

Обернулась Василиса Премудрая голубкою и улетела от царевича. А Иван- царевич отправился в подводное царство. Видит, и там свет такой же, как у нас: и там поля, и луга, и рощи зеленые, и солнышко греет. Приходит он к морскому царю. Закричал на него морской царь: «Что так долго не бывал? За вину твою вот тебе служба: есть у меня пустошь на тридцать верст и в длину и в поперек - одни рвы, буераки да каменью острое! Чтоб к завтрему было там как ладонь гладко, и была бы рожь посеяна, и выросла б к раннему утру так высока, чтобы в ней галка могла схорониться. Если того не сделаешь - голова твоя с плеч долой!»

Идет Иван-царевич от морского царя, сам слезами обливается. Увидала его в окно из своего терема высокого Василиса Премудрая и спрашивает: «Здравствуй, Иван-царевич! Что слезами обливаешься?» - «Как же мне не плакать? - отвечает царевич. - Заставил меня царь морской за одну ночь сровнять рвы, буераки и каменье острое и засеять рожью, чтоб к утру она выросла и могла в ней галка спрятаться». - «Это не беда, беда впереди будет. Ложись с Богом спать, утро вечера мудренее, все будет готово!» Лег спать Иван-царевич, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и крикнула громким голосом: «Гей вы, слуги мои верные! Ровняйте-ка рвы глубокие, сносите каменье острое, засевайте рожью колосистою, чтоб к утру поспело».

Проснулся на заре Иван-царевич, глянул - все готово. Нет ни рвов, ни буераков, стоит поле как ладонь гладкое, и красуется на нем рожь - столь высока, что галка схоронится. Пошел к морскому царю с докладом. «Спасибо тебе,- говорит морской царь,- что сумел службу сослужить. Вот тебе другая работа: есть у меня триста скирдов, в каждом скирду по триста копен - всю пшеница белоярая. Обмолоти мне к завтрему всю пшеницу чисто-начисто, до единого зернышка, а скирдов не ломай и снопов не разбивай. Если не сделаешь - голова твоя с плеч долой!» - «Слушаю, ваше величество!» - сказал Иван-царевич. Опять идет по двору да слезами обливается. «О чем горько плачешь?» - спрашивает его Василиса Премудрая. «Как же мне не плакать? Приказал мне царь морской за одну ночь все скирды обмолотить, зерна не обронить, а скирдов не ломать и снопов не разбивать». - «Это не беда, беда впереди будет! Ложись спать с Богом, утро вечера мудренее».

Царевич лег спать, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом: «Гей вы, муравьи ползучие! Сколько вас на белом свете ни есть - все ползите сюда и повыберите зерно из батюшкиных скирдов чисто-начисто». Поутру зовет морской царь Ивана-царевича: «Сослужил ли службу?» - «Сослужил, ваше величество!» - «Пойдем посмотрим». Пришли на гумно - все скирды стоят нетронуты, пришли в житницы - все закрома полнехоньки зерном. «Спасибо тебе, брат! - сказал морской царь.-Сделай мне еще церковь из чистого воску, чтоб к рассвету была готова, это будет твоя последняя служба». Опять идет Иван-царевич по двору и слезами умывается. «О чем горько плачешь?»- спрашивает его из высокого терема Василиса Премудрая. «Как мне не плакать, доброму молодцу? Приказал морской царь за одну ночь сделать церковь из чистого воску». - «Ну, это еще не беда, беда впереди будет. Ложись-ка спать, утро вечера мудренее».

Царевич улегся спать, а Василиса Премудрая вышла на крылечко и закричала громким голосом: «Гей вы, пчелы работящие! Сколько вас на белом свете ни есть - все летите сюда и слепите из чистого воску церковь Божию, чтоб к утру была готова». Поутру встал Иван-царевич, глянул - стоит церковь из чистого воску, и пошел к морскому царю с докладом. «Спасибо тебе, Иван-царевич! Каких слуг у меня не было, никто не сумел так угодить, как ты. Будь же за то моим наследником, всего царства оберегателем, выбирай себе любую из тринадцати дочерей моих в жены». Иван-царевич выбрал Василису Премудрую, тотчас их обвенчали и на радостях пировали целых три дня.

Ни много, ни мало прошло времени, стосковался Иван-царевич по своим родителям, захотелось ему на святую Русь. «Что так грустен, Иван-царевич?» - «Ах, Василиса Премудрая, сгрустнулось по отцу, по матери, захотелось на святую Русь». - «Вот это беда пришла! Если уйдем мы, будет за нами погоня великая, царь морской разгневается и предаст нас смерти. Надо ухитряться!» Плюнула Василиса Премудрая в трех углах, заперла двери в своем тереме и побежала с Иваном - царевичем на святую Русь.

На другой день ранехонько приходят посланные от морского царя - молодых подымать, во дворец к царю звать. Стучатся в двери: «Проснитеся, пробудитеся! Вас батюшка зовет». - «Еще рано, мы не выспались, приходите после!»- отвечает одна слюнка. Вот посланные ушли, обождали час-другой и опять стучатся: «Не пора-время спать, пора-время вставать!» - «Погодите немного, встанем, оденемся!» - отвечает вторая слюнка. В третий раз приходят посланные: «Царь-де морской гневается, зачем так долго они прохлаждаются». - «Сейчас будем!» - отвечает третья слюнка. Подождали-подождали посланные и давай опять стучаться: нет отклика, нет отзыва! Выломали двери, а в тереме пусто. Доложили царю, что молодые убежали, озлобился он и послал за ними погоню великую.

А Василиса Премудрая с Иваном - царевичем уже далеко-далеко! Скачут на борзых конях без остановки, без роздыху. «Ну-ка, Иван-царевич, припади к сырой земле да послушай, нет ли погони от морского царя?» Иван-царевич соскочил с коня, припал ухом к сырой земле и говорит: «Слышу я людскую молвь и конский топ» - «Это за нами гонят!» - сказала Василиса Премудрая и тотчас обратила коней зеленым лугом, Ивана-царевича старым пастухом, а сама сделалась смирною овечкою.

Наезжает погоня: «Эй, старичок! Не видал ли ты - не проскакал ли здесь добрый молодец с красной девицей?» - «Нет, люди добрые, не видал,- отвечает Иван-царевич,- сорок лет, как пасу на этом месте - ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь мимо не прорыскивал!» Воротилась погоня назад: «Ваше царское величество! Никого в пути не наехали, видели только: пастух овечку пасет». - «Что ж не хватали? Ведь это они были!» - закричал морской царь и послал новую погоню. А Иван-царевич с Василисой Премудрою давным-давно скачут на борзых конях. «Ну, Иван-царевич, припади к сырой земле да послушай, нет ли погони от морского царя?» Иван-царевич слез с коня, припал ухом к сырой земле и говорит: «Слышу я людскую молвь и конский топ». - «Это за нами гонят!» - сказала Василиса Премудрая. Сама сделалась церковью, Ивана-царевича обратила стареньким попом, лошадей деревьями,

Наезжает погоня: «Эй, батюшка! Не видал ли ты, не проходил ли здесь пастух с овечкою?» - «Нет, люди добрые, не видал, сорок лет тружусь в этой церкви ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь мимо не прорыскивал!» Повернула погоня назад: «Ваше царское величество! Нигде не нашли пастуха с овечкою, только в пути и видели, что церковь да попа-старика». - «Что же вы церковь не разломали, попа не захватили? Ведь это они самые были!» - закричал морской царь и сам поскакал вдогонь за Иваном-царевичем и Василисою Премудрою. А они далеко уехали.

Опять говорит Василиса Премудрая: «Иван-царевич, припади к сырой земле - не слыхать ли погони?» Слез царевич с коня, припал ухом к сырой земле и говорит: «Слышу я людскую молвь и конский топ пуще прежнего». - «Это сам царь скачет». Оборотила Василиса Премудрая коней озером, Ивана-царевича селезнем, а сама сделалась уткою. Прискакал царь морской к озеру, тотчас догадался, кто таковы утка и селезень, ударился о сыру землю и обернулся орлом. Хочет орел убить их до смерти, да не тут-то было: что ни разлетится сверху... вот-вот ударит селезня, а селезень в воду нырнет, вот-вот ударит утку, а утка в воду нырнет! Бился-бился, так ничего и не смог сделать. Поскакал царь морской в свою подводное царство, а Василиса Премудрая с Иваном-царевичем выждали доброе время и поехали на святую Русь.

Долго ли, коротко ли, приехали они в тридесятое царство. «Подожди меня в этом лесочке, - говорит царевич Василисе Премудрой,- я пойду доложусь наперед отцу, матери». - «Ты меня забудешь, Иван-царевич!» - «Нет, не забуду». - «Нет, Иван-царевич, не говори, позабудешь! Вспомни обо мне хоть тогда, как станут два голубка в окно биться!» Пришел Иван-царевич во дворец, увидели его родители, бросились ему на шею и стали целовать-миловать его. На радостях позабыл Иван-царевич про Василису Премудрую. Живет день и другой с отцом, с матерью, а на третий задумал свататься на какой-то королевне.

Василиса Премудрая пошла в город и нанялась к просвирне в работницы. Стали просвиры готовить, она взяла два кусочка теста, слепила пару голубков и посадила в печь. «Разгадай, хозяюшка, что будет из этих голубков?» - «А что будет? Съедим их - вот и все!» - «Нет, не угадала!» Открыла Василиса Премудрая печь, отворила окно - и в ту же минуту голуби встрепенулися, полетели прямо во дворец и начали биться в окна. Сколько прислуга царская ни старалась, ничем не могла отогнать их прочь. Тут только Иван-царевич вспомнил про Василису Премудрую, послал гонцов во все концы расспрашивать да разыскивать и нашел ее у просвирни. Взял за руки белые, целовал в уста сахарные, привел к отцу, к матери, и стали все вместе жить да поживать да добра наживать.

Волшебная сказка на один из самых распространенных в мировом фольклоре сюжетов о чудесном бегстве. В конце сказки добавляется эпизод: герой вспоминает забытую невесту. Подобный вариант сюжета начинается эпизодом «Водяной царь схватывает за бороду путника, и тот обещает ему сына». Обычно в этом эпизоде обещание дается в затруднительных ситуациях, когда морской царь (или водяной) вынуждает отца запродать сына в наказание за то, что он без разрешения пил воду из его озера. Сказочный мотив об оплошности - нарушении запрета пить воду из каких-либо неизвестных источников - передает древние представления об искупительных жертвах. От отца-царя морской царь требует сына. Древний человек не мог не отдать, нарушить обещание, ибо он поклонялся природе, не смел ей противоборствовать. Герой сказки - искупительная жертва за грех своего отца.

В сказке мотивирован каждый эпизод. История отца-отправителя необходима для дальнейшего развития действия. Не попади отец в такую ситуацию, Иван-царевич не попал бы в подводное царство. Сказка о том, как добиться счастья вопреки козням злых сил. Морской царь и все его действия, как и действия Василисы Премудрой, воплощают представления древних о стихии воды, то гибельной, то благодатной для человека. Сказка поучительно-моральная. Герой получает помощь старушки, к которой проявляет должное уважение. Она помогает ему попасть в подводный мир и учит его, как ему действовать там.

Традиционный для сказок мотив выполнения трех задач в основном бывает связан с земледелием, ибо человек, прежде всего, мечтал о преодолении сил природы. Василиса Премудрая помогает герою. Ей помогают животные (в этом варианте - пчелы, муравьи, т.е. работящие строители). Верные слуги, а также мамки - няньки, плотнички - работнички и пр. появляются в сказках позднее. Особенность композиции этой сказки в том, что последовательная цепь событий усиливает напряженность, привлекает интерес слушателей. Троекратное повторение заданий морского царя герою, увеличение трудности заданий наращивают эмоциональный накал сказки.

В сказке много фантастических элементов. Необычна обстановка, в которой герой выполняет задания. Убегая вместе с добытой женой, Василисой Премудрой, из подводного царства (сказочного «иного» царства) на святую Русь (в «свое» царство), герой должен прибегнуть к волшебству и обману. Василиса Премудрая превращает его и себя в пастуха и овечку, попа и церковь, селезня и утку (здесь следы веры в оборотничество). Обмануть морского царя и задержать погоню им помогают слюнки Василисы Премудрой. Чтобы напомнить Ивану-царевичу о себе, она оживляет голубков из теста (следы магии в сказке). Сказочные персонажи располагаются следующим образом. Главный герой - Иван-царевич, помощники - Василиса Премудрая, старушка-советчица (она выполняет здесь ту же роль, что обычно Баба-Яга - советчица), слюнки. Вредитель или антагонист героя - морской царь. Функция отца - царя в сказке - отправитель, он посылает Ивана-царевича в подводное царство.

13. СЕСТРИЦА АЛЕНУШКА И БРАТЕЦ ИВАНУШКА

Жили-были старик да старуха, у них была дочка Аленушка да сынок Иванушка. Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни - одинешеньки. Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.

Сестрица Аленушка, я пить хочу!

Подожди, братец, дойдем до колодца.

Шли-шли, -солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.

Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца!

Не пей, братец, теленочком станешь!

Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца!

Не пей, братец, жеребеночком станешь!

Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!

Не пей, братец, козленочком станешь!

Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козленочком... Зовет Аленушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козленочек. Залилась Аленушка слезами, села под стожок - плачет, а козленочек возле нее скачет. В ту пору ехал мимо купец:

О чем, красная девица, плачешь?

Рассказала ему Аленушка про свою беду. Купец ей говорит: «Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек будет жить с нами». Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж. Стали они жить- поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с Аленушкой из одной чашки.

Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма: стала под Аленушкино окошко и так-то ласково начала звать ее купаться на реку. Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на нее, привязала Аленушке на шею камень и бросила ее в воду. А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся - и тот не распознал.

Одному козленочку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:

Аленушка, сестрица моя!

Выплынь, выплынь на бережок!

Узнала об этом ведьма и стала просить мужа - зарежь да зарежь козленка. Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так пристает, так упрашивает, - делать нечего, купец согласился: «Ну, зарежь его...». Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.

Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:

Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.

Ну, сходи.

Побежал козленочек на речку, стал на берегу и жалобнехонько закричал:

Аленушка, сестрица моя!

Костры горят высокие,

Котлы кипят чугунные,

Ножи точат булатные,

Хотят меня зарезати!

Аленушка из реки ему отвечает:

Ах, братец мой Иванушка!

Тяжел камень на дно тянет,

Шелкова трава ноги спутала,

Желты пески на грудь легли.

А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу: «Пойди, найди козленочка, приведи его ко мне». Пошел слуга на реку и видит: по берегу бегает козленочек и жалобнехонько зовет:

Аленушка, сестрица моя!

Выплынь, выплынь на бережок...

Костры горят высокие,

Котлы кипят чугунные,

Ножи точат булатные,

Хотят меня зарезати!

А из реки ему отвечают:

Ах, братец мой Иванушка!

Тяжел камень на дно тянет,

Шелкова трава ноги спутала,

Желты пески на грудь легли.

Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке. Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили Аленушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели ее в нарядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была. А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой. Ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.

Очень распространенная восточнославянская сказка о сиротах, брате и сестре. В сюжете просматривается древний мотив о нарушении табу: нарушив запрет, Иванушка пьет из запретного источника и превращается в животное, в козленочка. В эпизоде утопления Аленушки можно увидеть следы древнего купальского ритуала принесения в жертву воде молодой женщины или девушки. По-видимому, готовящееся заклание козленочка-Иванушки также несет в себе следы древнего купальского жертвоприношения животного (иногда тельца, барана).

Песенные вставки в данном тексте являются традиционными. Своеобразным является эпизод, в котором ведьма сманивает Аленушку. Обычно в сказках ведьма или колдунья, утопив Аленушку, подменяет ее своей дочерью. Длительность времени в пути передается сказочной формулой: «Шли-шли, - солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает». Сказка использует постоянные эпитеты: красна девица, ножи булатные, шелкова трава, желты пески, тяжел камень.

14. ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНЬЮ

Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий - дурачок Емеля. Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет. Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:

Сходи, Емеля, за водой.

А он им с печки:

Неохота.

Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Ну, ладно.

Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку. Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:

Вот уха будет сладка!

Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.

А Емеля смеется:

На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка!

Щука взмолилась опять:

Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь

Ладно. Только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.

Щука его спрашивает:

Емеля, Емеля, скажи, чего ты сейчас хочешь?

Хочу, чтобы ведра сами пошли домой, и вода бы не расплескалась.

Щука ему говорит:

Запомни мои слова: когда что тебе захочется - скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью».

Емеля и говорит: «По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, ведра, сами домой».

Только сказал - ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, сам пошел за ведрами. Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается... Зашли ведра в избу, сами стали на лавку, а Емеля полез на печь. Прошло много ли, мало ли времени - невестки говорят ему:

Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.

Неохота...

Не нарубишь дров - братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.

Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит: «По щучьему веленью, по моему хотенью - поди, топор, наколи дров, а дрова сами в избу ступайте и в печь кладитесь». Топор выскочил из-под лавки - и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.

Много ли, мало времени прошло - невестки опять говорят:

Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.

А он им с печки:

Да вы-то на что?

Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?

Мне неохота...

Ну не будет тебе подарков.

Делать нечего, слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:

Бабы, отворяйте ворота.

Невестки ему говорят:

Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?

Не надо мне лошади.

Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку: «По щучьему веленью, по моему хотенью - ступайте, сани, в лес». Сани сами и поехали в ворота, да так быстро - на лошади не догнать.

А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он знай, сани погоняет. Приехал в лес: «По щучьему веленью, по моему хотенью - топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь». Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку - такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз: «По щучьему веленью, по моему хотенью - поезжайте, сани, домой».

Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют. Видит он, что плохо дело, и потихоньку: «По щучьему веленью, по моему хотенью - ну-ка, дубинка, обломай им бока». Дубинка выскочила - и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.

Долго ли, коротко ли, услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти, привезти во дворец. Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:

Ты дурак Емеля?

А он с печки:

А тебе на что?

Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.

А мне неохота...

Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку: «По щучьему веленью, по моему хотенью - дубинка, обломай ему бока». Дубинка выскочила - и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.

Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу: «Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму».

Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников и говорит:

Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.

Мне и тут тепло...

Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить,- пожалуйста, поедем.

А мне неохота...

Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.

Емеля подумал-подумал:

Ну ладно, ступай ты впереди, а я за тобой вслед буду.

Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит: «По щучьему веленью, по моему хотенью - ну-ка, печь, поезжай к царю». Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю. Царь глядит в окно, дивится:

Это что за чудо?

Набольший вельможа ему отвечает:

А это Емеля на печи к тебе едет.

Вышел царь на крыльцо:

Что-то, Емеля, на тебя много жалоб. Ты много народу подавил.

А зачем они под сани лезли?

В это время в окно на него глядела царская дочь - Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошко и говорит потихоньку: «По щучьему веленью, по моему хотенью - пускай царская дочь меня полюбит»... И сказал еще: «Ступай, печь, домой...». Печь повернулась и пошла домой, вошла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.

А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе: «Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму».

Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать. Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.

Долго ли, коротко ли, проснулся Емеля, видит - темно, тесно.

Где же это я?

А ему отвечают:

Скушно и тошно, Емелюшка. Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.

А ты кто?

Я - Марья-царевна.

Емеля говорит: «По щучьему веленью, по моему хотенью - ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок». Ветры буйные подули, море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья- царевна вышли из нее.

Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.

А мне неохота...

Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит: «По щучьему веленью, по моему хотенью - выстройся каменный дворец с золотой крышей». Только он сказал - появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом - зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.

Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?

Тут Емеля недолго думал: «По щучьему веленью, по моему хотенью - стать мне добрым молодцем, писаным красавцем». И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

А в ту пору царь ехал на охоту и видит - стоит дворец, где раньше ничего не было. «Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?» И послал узнать-спросить, кто такие. Послы побежали, стали под окошком, спрашивают. Емеля им отвечает: «Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу».

Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет, и не надивится:

Кто же ты такой, добрый молодец?

А помнишь дурачка Емелю - как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я - тот самый Емеля. Захочу - все твое царство пожгу и разорю.

Царь сильно испугался, стал прощенья просить:

Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!

Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством. Тут и сказке конец, а кто слушал - молодец.

Одна из распространенных в восточнославянском фольклоре сказка о герое-«дураке». Героя этого типа отличает от братьев внешняя пассивность и мнимая глупость. Именно это и делает его «дураком» в глазах окружающих и определяет отношение к нему братьев, невесток, царя. Образ Иванушки или Емели - дураков, сидящих на печи и ничего не делающих, несет на себе некоторую загадочность. Отношение к герою окружающих его персонажей сказки и слушателей, следящих за действиями героя-«дурака», не совпадает. Для слушателей его действия наполнены особым смыслом, в то время как для окружающих все его поступки кажутся чудачеством, проявлением глупости. И, тем не менее, «дурак» в волшебной сказке всегда оказывается умнее и удачливее благополучных братьев. Он всегда побеждает во всех ситуациях.

Благодаря своей доброте (пожалел и отпустил волшебную щуку), Емеля получает в награду знание тех магических и сокровенных слов, которые неизвестны его умным братьям, и с помощью которых он приобретает красоту, богатство, женится на царской дочери.

Сказки - один из основных видов устного народного поэтического творчества.

«Словом “сказка” мы называем и нравоучительные рассказы о животных, и полные чудес волшебные сказки, и замысловатые авантюрные повести, и сатирические анекдоты. Каждый из этих видов устной народной прозы имеет свои отличительные особенности: свое содержание, свою тематику, свою систему образов, свой язык… Сказки эти различаются не только тематически, а всем характером своих образов, особенностями композиции, художественными приемами… всем своим стилем». 1

Характерным признаком сказки является поэтический вымысел, а обязательным элементом - фантастичность. Особенно ярко это проявляется в волшебных сказках. Сказка не претендует на достоверность своего повествования. Действие в ней часто переносится в неопределенное «тридевятое царство, тридесятое государство». Это подчеркивается и репликами самих сказочников, которые воспринимают сказку как вымысел, со всеми ее фантастическими образами: ковром-самолетом, шапкой-невидимкой, сапогами-скороходами, скатертью-самобранкой и т. д. Сказочник переносит слушателя в сказочный мир, который живет по своим законам. В сказках изображаются не только фантастические лица и предметы, но и реальные явления представлены в фантастическом освещении. В то же время в сказках постоянно присутствует морализирование, пропаганда добра, справедливости, правды.

Сказки отличаются своими национальными особенностями, но вместе с тем носят интернациональное начало. Одни и те же сказочные сюжеты возникают в фольклоре разных стран, что отчасти сближает их, но они и различны, поскольку отражают национальные особенности жизни того или иного народа.

Как любой жанр фольклора, сказка хранит черты индивидуального творчества, а вместе с тем является результатом коллективного творчества народа, пронесшего сказку сквозь века. Сказки каждого народа конкретно отражают действительность, на основании которой они бытовали. В сказках народов мира отражаются общие темы, сюжеты, образы, стилистические, композиционные приемы. Для них характерна общая демократическая направленность. В сказках нашли выражение народные чаяния, стремление к счастью, борьба за правду и справедливость, любовь к родине. Поэтому сказки народов мира имеют много общего. Вместе с тем каждый народ создает свой неповторимый и своеобразный сказочный эпос.

Русские сказки обычно делятся на следующие виды: о животных, волшебные и бытовые. Сюжет является основным признаком сказки, в которой противопоставляются мечта и действительность. Персонажи контрастно противоположны. Они выражают добро и зло (прекрасное и безобразное). Но добро в сказке всегда побеждает.

Во многих пословицах сказки сравниваются с песнями: «сказка - складка, а песня - быль», «сказка - ложь, а песня - правда». Это говорит о том, что сказка повествует о событиях, которые в жизни произойти не могут. Интересно происхождение термина «сказка». В Древней Руси для обозначения жанра сказки употреблялось слово - «баснь», «байка», от глагола «баять», а сказочников называли «бахарями» 2 . Самые ранние сведения о русских сказках относятся к XII веку. В памятнике древнерусской письменности «Слово о богатом и убогом» в описании отхода ко сну богатого человека, среди окружающих его слуг упоминаются и такие, которые «бают» и «кощунят», т. е. рассказывают сказки. В этом первом упоминании сказки полностью отразилось противоречивое отношение к ней. С одной стороны, сказка - любимое развлечение и потеха, с другой - ее клеймят и преследуют, как нечто бесовское, расшатывающее устои древнерусской жизни.

Уже в Древней Руси сформировались основные особенности поэтики сказок, влиявшие на древнерусских книжников. В русских летописях можно найти много сказочных оборотов и образов. Несомненно влияние сказки и на известный памятник XIII века «Моление Даниила Заточника», в котором автор, наряду с книжными цитатами, использует сказочные элементы.

В исторической и мемуарной литературе XVI-XVII веков можно найти ряд упоминаний о сказке, доказывающих, что в это время сказка была распространена среди различных слоев населения.

«Царь Иван IV не мог заснуть без рассказов бахаря. В опочивальне его обычно ожидали три слепых старца, которые посменно рассказывали ему сказки и небылицы. Известны сказочники Василия Шуйского, Михаила и Алексея Романовых. Как явствует из “Заметок касательно дураков, юродивых и прочих”, приведенных И. Забелиным, сказочники награждались за басни, которые они баяли, “по государеву, цареву и великого князя сия Руси имянному приказу” то лазоревым сукном, то телятинными сапогами, то англицким вишневым кафтаном». 3

Иностранные путешественники упоминают о том, что русские в XVII веке забавлялись во время пиров слушаньем сказок.

Устное народное творчество – это словесное творчество народа, не записывающего свои сочинения, а изустно передаваемого (из уст в уста) из поколения в поколение. Устное народное творчество также называют одним словом – фольклор.

Фольклор (англ. folk-lore — «народная мудрость») – это не только устное словесное творчество народа, но и музыкальное.

В данной статье мы поговорим об устном народном творчестве, которое создавалось на протяжении многих веков.

К слову сказать, устное народное творчество изучают во 2, 3, 5 и 7 классе школы. Однако если вы любите , то это будет вам также непременно интересно.

Особенности русского фольклора

На протяжении долгого времени создавалось множество сказаний, которые придумывались народом во время размышлений над теми или иными проблемами.

Испокон веков люди думали о том, что такое хорошо, и что такое плохо; как , и .

Также устное народное творчество постигало проблему всестороннего , пытаясь дать важные советы на счет того, как стать мудрым.

В результате этого появилась масса поучительных сказок, поговорок и , помогающих человеку получить ответы на самые разные интересующие его вопросы.

Жанры устного народного творчества

Жанрами фольклора являются былины, сказки, песни, пословицы, загадки и другие вещи, о которых мы узнали от наших предков.

С течением времени многие выражения и видоизменялись, благодаря чему смысл того или иного изречения становился более глубоким и поучительным.

Нередко произведения, придуманные народом, рифмовались и складывались в стихи и песни, которые легко запоминались. Благодаря этому способу на протяжении долгих столетий русский фольклор передавался из уст в уста.

Произведения устного народного творчества

Итак, давайте перечислим произведения устного народного творчества, чтобы сформировать четкий список имеющихся видов фольклора.

• Былины
• Сказки
• Песни
• Пословицы и поговорки
• Загадки
• Легенды
• Колыбельные песни
• Пестушки и потешки
• Прибаутки
• Игровые приговоры и припевы

Это основные виды произведений, которые создаются не одним человеком, а непосредственно всем народом.

Камень на развилке дорог

Устное народное творчество России

Ну что же, мы рассмотрим устное народное творчество , так как нас интересует именно эта тема. При этом нужно сказать, что у других народов жанры фольклора очень похожие.

Песни

В народе песни являлись одним из наиболее популярных способов для выражения . Несмотря на то, что они по объему значительно уступали сказкам и былинам, люди пытались закладывать в них глубокий и содержательный смысл.

Таким образом, в песнях отражались любовные переживания человека, размышления о жизни и будущем, общественные и семейные проблемы, и многие другие вещи.

Стоит заметить, что песни из устного народного творчества могут отличаться по стилю и манере исполнения. Песни бывают лирическими, хвалебными, плясовыми, романтическими и т. д.

В устном народном творчестве очень часто используется прием параллелизма, помогающий ощутить природу настроения какого-либо конкретного персонажа.

Исторические песни посвящались разным выдающимся личностям или событиям.

Стоит отметить что они возникли еще в 9 веке. Ярким примером могут служить былины о богатырях, обладавших невероятной силой, красотой, мужеством и храбростью. Самыми известными русскими богатырями были Добрыня Никитич, Илья Муромец и Алеша Попович.

Как правило, исторические персонажи или события описываются в былинах в приукрашенном, и даже фантастическом стиле.

Три богатыря

В них национальные герои могут в одиночку уничтожать целые вражеские войска, убивать разных чудовищ и преодолевать большие расстояния в кратчайшие сроки.

Герои былин никогда не испытывают страха перед врагом и всегда готовы выступить в защиту Родины.

Сказки

Сказки играют важную роль в устном народном творчестве. В данном жанре присутствуют элементы волшебства и чудесного героизма.

Нередко в сказках представлены совершенно разные сословия: от царей до простых крестьян. В них можно встретить работников, солдат, королей, принцесс, шутов и многих других персонажей.

Однако сказка – это не просто выдуманная и красиво сложенная история для детей. С помощью сказок народ старался воспитывать детей, закладывая в них глубокую мораль.

Как правило, все сказки имеют счастливый конец. В них всегда добро торжествует над злом, каким бы сильным и могущественным оно ни было.

Легенды

В устном народном творчестве под легендами подразумеваются устные недостоверные рассказы о фактах реальной действительности . В них красочно отображаются события прошлого.

Существует множество легенд о происхождении народов, государств, и подвигах вымышленных героев.

Особенно этот жанр был популярен в Древней Греции. До наших дней дошло множество мифов, рассказывающих о , Одиссея, Тесея и прочих персонажах.

Загадки

Загадки представляют собой метафорические выражения, в которых один предмет изображается с помощью другого, имеющего с ним какое-либо сходство.

На этом основании человеку требуется посредством размышлений и смекалки угадать тот или иной предмет.

На самом деле очень сложно представить устное народное творчество без загадок, которые часто подавались в зарифмованном виде. Например, известное всем детям «Зимой и летом – одним цветом». Конечно, вы знаете, что это ёлка.

Благодаря сказкам, как дети, так и взрослые могут развивать свое логическое мышление и сообразительность. Интересен факт, что в сказках неоднократно встречаются загадки, которые обычно успешно разгадывает главный герой.

Пословицы и поговорки

Пословицы и поговорки играют одну из ключевых ролей в устном народном творчестве. Пословица – это краткое образное изречение с поучительным подтекстом, несущее какую-либо обобщенную идею или иносказание с дидактическим (нравоучительным) уклоном.

Поговорка представляет собой образное изречение, отражающее какое-нибудь явление жизни. При этом она не является законченным высказыванием. Нередко поговорки могут носить юмористический характер.

Пословицы и поговорки принято относить к малым жанрам устного народного творчества.

Кроме них к такому жанру можно причислить прибаутки, колыбельные песни, игровые приговоры, загадки, пестушки и потешки. Далее можно более подробно рассмотреть все эти разновидности фольклора.

Колыбельные песни

В устном народном творчестве колыбельные песни часто называют байками, поскольку корень этого слова «баить» – «рассказывать».

С помощью них родители старались убаюкивать своих детей, которые не могли уснуть. Именно поэтому в народе начали появляться разные колыбельные песни, слушая которые ребенок быстро засыпал.

Пестушки и потешки

Пестушки и потешки в фольклоре использовались для воспитания подрастающего ребенка. Пестушки происходят от слова «пестовать», то есть «нянчить» или «воспитывать». Раньше их активно использовали для комментирования движений новорожденного.

Постепенно пестушки переходят в потешки – ритмичные песенки, напеваемые во время игры ребенка с пальцами ног и рук. Наиболее известными потешками в устном народном творчестве являются «Сорока-ворона» и «Ладушки».

Интересно, что в них также прослеживается определенная мораль. Благодаря этому, малыш с первых дней жизни учится различать добро и зло, а также хорошие или плохие качества человека.

Прибаутки

Когда малыши подрастали, им начинали петь так называемые прибаутки, которые были уже более глубокого содержания и не ассоциировались с играми.

По своей структуре они напоминали короткие сказки в стихах. Наиболее известными прибаутками являются «Курочка Ряба» и «Петушок – золотой гребешок».

Чаще всего в прибаутках описывается какое-нибудь яркое событие, отвечающее подвижной жизни ребенка.

Однако поскольку малышам трудно долгое время сосредотачиваться на какой-то одной теме, прибаутки имеют очень краткий сюжет.

Игровые приговоры и припевы

С давнего времени игровые приговоры и припевы пользовались большой популярностью у народа. Их использовали во время игр. Они говорили о возможных последствиях при нарушении установленных правил.

В основном приговоры и припевы включали в себя различные крестьянские занятия: посев, жатву, сенокос, рыбалку и т. д. После их частого повторения, дети с ранних лет учились правильным манерам и усваивали общепринятые правила поведения.

Виды устного народного творчества

Из всего сказанного можно сделать вывод, что устное народное творчество состоит из многих составляющих. Вкратце для закрепления учащимся 2, 3, 5 и 7 класса напомним его виды:

• Былины
• Сказки
• Песни
• Пословицы и поговорки
• Загадки
• Легенды
• Колыбельные песни
• Пестушки и потешки
• Прибаутки
• Игровые приговоры и припевы

Благодаря всему этому, народу удавалось в краткой форме искусно передавать глубокие мысли и предания предков, сохраняя добрые традиции и народную мудрость.

Теперь вы знаете, что такое устное народное творчество и фольклор . Если вам понравилась данная статья – поделитесь ею в социальных сетях. Если же вам нравятся интересные факты вообще, и в частности – подписывайтесь на сайт . С нами всегда интересно!

Понравился пост? Нажми любую кнопку.

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Русские народные сказки

Иван-царевич и серый волк

Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном. И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.

Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.

Царь перестал и пить, и есть – затосковал. Сыновья отца утешают:

– Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.

Старший сын говорит:

– Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.

Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.

Утром царь его спрашивает:

– Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?

– Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.

На другую ночь пошёл средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.

Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошёл Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.

Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит – на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.

Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост.

Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от её хвоста.

Наутро приходит Иван-царевич к отцу.

– Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?

– Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принёс. Это, батюшка, Жар-птица.

Царь взял это перо и с той поры стал пить и есть и печали не знать.

Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.

Позвал он сыновей и говорит им:

– Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.

Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону.

Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.

Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит – коня нет. Пошёл его искать, ходил, ходил и нашёл своего коня – одни кости обглоданные.

Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль? «Ну что же, – думает, – взялся – делать нечего».

И пошёл пеший. Шёл, шёл, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился сидит.

Откуда ни возьмись бежит к нему серый волк:

– Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?

– Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.

– Это я, Иван-царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?

– Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.

– Фу, фу, тебе на своём добром коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живёт. Так и быть – коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.

Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и поскакал – синие леса мимо глаз пропускает, озёра хвостом заметает.

Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:

– Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся – час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!

Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем – на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар-птица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: «Ах, какая – золотая, драгоценная! Как такую не взять!» И забыл, что волк ему наказывал.

Только дотронулся до клетки, пошёл по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана-царевича и повели его к царю Афрону.

Царь Афрон разгневался и спрашивает:

– Чей ты, откуда?

– Я царя Берендея сын, Иван-царевич.

– Ай, срам какой! Царский сын да пошёл воровать.

– А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?

– А ты бы пришёл ко мне, по совести попросил, я бы её так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас… Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.

Загорюнился Иван-царевич, идёт к серому волку. А волк ему:

– Я же тебе говорил: не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?

– Ну, прости же ты меня, прости, серый волк.

– То-то, прости… Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем.

Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.

– Полезай, Иван-царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри уздечку не трогай.

Иван-царевич перелез в крепость, там все сторожа спят, зашёл на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку – она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.

Иван-царевич дотронулся до уздечки, пошёл звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Ивана-царевича и повели к царю Кусману.

– Чей ты, откуда?

– Я Иван-царевич.

– Эка, за какие глупости взялся – коня воровать! На это и простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван-царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить её, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.

Ещё пуще пригорюнился Иван-царевич, пошёл к серому волку.

– Говорил я тебе, Иван-царевич: не трогай уздечку! Не послушал ты моего наказа.

– Ну, прости же меня, прости, серый волк.

– То-то, прости… Да уж ладно, садись мне на спину.

Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости, в саду, гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:

– В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путём-дорогой, я тебя скоро нагоню.

Иван-царевич пошёл обратно путём-дорогой, а серый волк перемахнул через стену – да в сад. Засел за куст и глядит. Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками. Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину – и наутёк.

Иван-царевич идёт путём-дорогой, вдруг настигает его серый волк, на нём сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван-царевич, а серый волк ему:

– Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.

Вот помчался серый волк с Иваном-царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой – синие леса мимо глаз пропускает, реки, озёра хвостом заметает.

Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана. Серый волк спрашивает:

– Что, Иван-царевич, приумолк, пригорюнился?

– Да как же мне, серый волк, не печалиться? Как расстанусь с такой красотой! Как Елену Прекрасную на коня буду менять?

Серый волк отвечает:

– Не разлучу я тебя с такой красотой – спрячем её где-нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.

Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь-в-точь Еленой Прекрасной. Повёл его Иван-царевич к царю Кусману.

Царь обрадовался, стал его благодарить:

– Спасибо тебе, Иван-царевич, что достал мне невесту. Получай златогривого коня с уздечкой.

Иван-царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял её, посадил на коня, и едут они путём-дорогой.

А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повёл он Елену Прекрасную в спальню, да только лёг с ней на кровать, глядит – волчья морда вместо молодой жены!

Царь со страху свалился с кровати, а волк удрал прочь.

Нагоняет серый волк Ивана-царевича и спрашивает:

– О чём задумался, Иван-царевич?

– Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем – конём златогривым, менять его на Жар-птицу.

– Не печалься, я тебе помогу.

Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:

– Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конём златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.

Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конём.

Иван-царевич повёл его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жар-птицу с золотой клеткой.

Иван-царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар-птицей и поехал путём-дорогой в родную сторону.

А царь Афрон велел подвести к себе дарёного коня и только хотел сесть на него – конь обернулся серым волком. Царь, со страху, где стоял, там и упал, а серый волк пустился наутёк и скоро догнал Ивана-царевича.

Иван-царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил серого волка. А тот говорит:

– Не навек прощайся со мной, я ещё тебе пригожусь.

Иван-царевич думает: «Куда же ты ещё пригодишься? Все желания мои исполнены». Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар-птицей.

Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.

Только Иван-царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар-птицу, вернулись с пустыми руками.

Наехали и видят – у Ивана-царевича всё добыто. Вот они и сговорились:

– Давай убьём брата, добыча вся будет наша.

Решились и убили Ивана-царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар-птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили её:

– Дома не сказывай ничего!

Лежит Иван-царевич мёртвый, над ним уж вороны летают. Откуда ни возьмись, прибежал серый волк и схватил ворона с воронёнком.

– Ты лети-ка, ворон, за живой и мёртвой водой. Принесёшь мне живой и мёртвой воды, тогда отпущу твоего воронёнка.

Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его воронёнка.

Долго ли ворон летал, коротко ли, принёс он живой и мёртвой воды. Серый волк спрыснул мёртвой водой раны Ивану-царевичу – раны зажили; спрыснул его живой водой – Иван-царевич ожил.

– Ох, крепко же я спал!..

– Крепко ты спал, – говорит серый волк. – Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей.

Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их серый волк растерзал и клочки по полю разметал.

Иван-царевич поклонился серому волку и простился с ним навечно.

Вернулся Иван-царевич домой на коне златогривом, привёз отцу своему Жар-птицу, а себе – невесту, Елену Прекрасную.

Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван-царевич рассказывать, как помог ему серый волк достать добычу, да как братья убили его, сонного, да как серый волк их растерзал.

Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить-поживать да горя не знать.

Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что

В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.

Пошёл раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу – не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идёт он обратно – кручинится. Видит – сидит на дереве горлица.

«Дай, – думает, – стрельну хоть эту».

Стрельнул и ранил её – свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял её Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.

– Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдёт на меня дремота – в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.

Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принёс он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.

Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил её правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит Марья-царевна стрелку:

– Сумел меня взять, умей и удержать – неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да весёлой женой.

На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живёт с молодой женой, потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идёт в лес, настреляет дичи и несёт на царскую кухню.

Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:

– Бедно живёшь ты, Андрей!

– Да как сама видишь.

– Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шёлку, я всё дело поправлю.

Послушался Андрей, пошёл к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шёлку и принёс жене. Марья-царевна взяла шёлк и говорит:

– Ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лёг спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковёр, какого в целом свете не видывали: на нём всё царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…

Наутро Марья-царевна отдаёт ковёр мужу:

– Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри – своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.

Андрей взял ковёр, повесил на руку и пошёл по гостиным рядам.

Подбегает к нему один купец:

– Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?

– Ты торговый человек, ты и цену давай.

Вот купец думал, думал – не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним – ещё. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковёр, дивуются, а оценить не могут.

В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:

– Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чём речь у вас?

– Так и так, ковра оценить не можем.

Царский советник посмотрел на ковёр и сам дался диву:

– Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковёр?

– Так и так, моя жена вышила.

– Сколько же тебе дать за него?

– А я сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.

– Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.

Андрей взял деньги, отдал ковёр и пошёл домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковёр.

Царь взглянул – на ковре всё его царство как на ладони. Он так и ахнул:

– Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!

Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдаёт советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, ещё лучше, закажу».

Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь, Марья-царевна отворяет ему.

Царский советник одну ногу через порог занёс, а другую же не переносит, замолчал и про своё дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от неё не отвёл, всё бы смотрел да смотрел.

Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплёлся домой. И с той поры и ест не заест, и пьёт не запьёт: всё ему представляется стрелкова жена.

Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.

Советник говорит царю:

– Ах, видел я у одного стрелка жену, всё о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.

Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашёл избёнку, где живёт Андрей-стрелок, и стучится в дверь.

Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занёс, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.

Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.

Защемила царя сердечная зазноба. «Чего, – думает, – хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей».

Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую – отбить жену от живого мужа.

Призывает он советника и говорит:

– Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь – награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь – сниму голову с плеч.

Закручинился царский советник, пошёл и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить. Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке.

– О чём, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?

– Поди прочь, кабацкая теребень!

– А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.

Поднёс ему царский советник стаканчик винца и рассказал про своё горе.

Кабацкая теребень и говорит ему:

– Извести Андрея-стрелка дело нехитрое – сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлёт Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдёт и назад не вернётся.

Царский советник поблагодарил кабацкую теребень – и бегом к царю.

– Так и так, можно стрелка извести.

И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.

– Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи ещё службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч – твоя голова с плеч.

Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:

– Что невесел? Или невзгода какая?

Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу.

Марья-царевна говорит:

– Есть о чём горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна даёт ему мешок сухарей и золотое колечко.

– Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведёт.

Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошёл к царю просить себе дорожного товарища.

Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.

Вот они вдвоём и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко – оно катится. Андрей идёт за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озёрами, а за Андреем царский советник тащится.

Устанут идти, поедят сухарей – и опять в путь.

Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.

Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо них на старом-престаром царе два чёрта дрова везут – большущий воз – и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.

Андрей говорит:

– Смотри: никак это наш покойный царь-батюшка?

– Твоя правда, это он самый дрова везёт.

Андрей и закричал чертям:

– Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чём его расспросить.

Черти отвечают:

– Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезём?

– А вы возьмите у меня свежего человека на смену.

Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками – тот гнётся, а везёт.

Андрей стал спрашивать старого царя про его житьё-бытьё.

– Ах, Андрей-стрелок, – отвечает царь, – плохое моё житьё на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.

Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царём, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.

Приходят в своё царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:

– Как ты смел назад воротиться?

Андрей-стрелок отвечает:

– Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живёт он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.

– А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?

– А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь ещё знаки видны, как его черти дубинками погоняли.

Тут царь уверился, делать нечего – отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:

– Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.

Пошёл царский советник, ещё ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:

– Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.

Советник поднёс ему стаканчик винца и рассказал про своё горе.

Кабацкая теребень ему говорит:

– Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу – её не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна…

Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.

– Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч – твоя голова с плеч.

Пошёл Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.

– Есть о чём кручиниться! – Марья-царевна говорит. – Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лёг спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.

Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея.

– Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трёх вёрст не дойдёшь, станет одолевать тебя сильный сон – кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснёшь, кот Баюн убьёт тебя.

И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – пришёл Андрей-стрелок в тридесятое царство.

За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит – идёт, а где и катком катится.

Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба. Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову – один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сёк железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным – и этот изломал и принялся бить оловянным.

Оловянный прут гнётся, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьёт, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.

Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:

– Покинь меня, добрый человек! Что надо, всё тебе сделаю.

– А пойдёшь со мной?

– Куда хочешь пойду.

Андрей пошёл в обратный путь и кота за собой повёл. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:

– Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.

Царь удивился и говорит:

– А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.

Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.

Царь испугался:

– Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота Баюна!

Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошёл домой, к Марье-царевне. Живёт-поживает, тешится с молодой женой. А царя ещё пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:

– Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.

Царский советник идёт прямо в кабак, нашёл там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик вина выпил, усы вытер.

– Ступай, – говорит, – к царю и скажи: пусть пошлёт Андрея-стрелка туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернётся.

Советник побежал к царю и всё ему доложил. Царь посылает за Андреем.

– Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Сослужишь – награжу по-царски, а не то мой меч – твоя голова с плеч.

Пришёл Андрей домой, сел на лавку и заплакал.

Марья-царевна его спрашивает:

– Что, милый, невесел? Или ещё невзгода какая?

– Эх, – говорит, – через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что!

– Вот это служба так служба! Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.

Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про царёву загадку в книге ничего не сказано.

Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.

Марья-царевна их спрашивает:

– Звери лесные, птицы поднебесные, вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, – не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?

Звери и птицы ответили:

– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.

Марья-царевна махнула платочком – звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз – появились перед ней два великана:

– Что угодно? Что надобно?

– Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.

Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине, – сами стоят, как столбы, а её на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.

– Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете, не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?

– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.

Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили её, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.

Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.

– Брось клубок перед собой, – куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришёл, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.

Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошёл за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился – катится да катится, Андрей идёт за ним следом.

Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Много царств и земель прошёл Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется. Стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге. Дошёл Андрей до леса, видит – стоит избушка на курьих ножках.

Избушка повернулась, Андрей вошёл и видит – на лавке сидит седая старуха, прядёт кудель.

– Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришёл! Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.

Андрей отвечает старухе:

– Что ты, старая Баба-яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и чёрен, ты наперёд баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.

Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.

Баба-Яга спрашивает:

– Откуда у тебя ширинка? Её моя дочь вышивала.

– Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.

– Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?

Тут Баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев, вин и медов. Андрей не чванится – сел за стол, давай уплетать.

Баба-яга села рядом. Он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо? Андрей всё рассказал: как женился и как царь послал его туда – не знаю куда, добыть то – не знаю что.

– Вот бы ты помогла мне, бабушка!

– Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живёт она в болоте триста лет… Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.

Андрей лёг спать, а Баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:

– Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?

– Выдь ко мне из болота.

Старая лягушка вышла из болота, Баба-яга её спрашивает:

– Знаешь ли, где то – не знаю что?

– Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда – не знаю куда, взять то – не знаю что.

Лягушка отвечает:

– Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.

Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея.

– Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке – лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.

Андрей оделся, взял горшок, сел на коня Бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через неё ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.

Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:

– Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.

Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.

– Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.

– Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.

– Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.

Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться.

Дулась, дулась – сделалась словно копна сена.

– Крепко ли держишься?

– Крепко, бабушка.

Опять лягушка дулась, дулась – сделалась ещё больше, словно стог сена.

– Крепко ли держишься?

– Крепко, бабушка.

Опять она дулась, дулась – стала выше тёмного леса, да как скакнёт – и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.

– Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем не терем, избу не избу, сарай не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то – не знаю что.

Андрей пошёл по тропинке, видит: старая изба – не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошёл и спрятался за печью.

Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:

– Эй, сват Наум, есть хочу!

Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный.

Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.

Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.

– Эй, сват Наум, убери объедки!

Цель: Познакомить учащихся с новым жанром УНТ-сказка.

Задачи:

• Познакомить со сказкой как фольклорным жанром, с видами сказок, их строением;
• Развивать творческие способности учащихся, память, речь, артистические способности,
• Умение определять жанр сказки;
• Воспитывать интерес к УНТ. (слайд 1)

Сегодня у нас будет необычный урок. Думаю, что вы мне во всем будете помогать. Улыбнемся друг другу и пожелаем друг другу хорошего настроения и удачи. Замечательно, приступаем к работе.

По какому разделу мы с вами работаем? - Разноцветная ярмарка. УНТ.

Что такое УНТ? (слайд 2)

• Устное - из уст в уста.
• Народное - авторство народа.
• Творчество - создание нового.

Как появились произведения устного народного творчества?

Какие жанры устного народного творчества вы можете назвать? (слайд 3)

Выходят два зазывала:

Пожалуйте, гости дорогие, пожалуйте!

Песнями да считалками побалуйте!

Давно мы Вас ждем - поджидаем.

Ай, да, загадочки Вам загадаем.

Делу - время, а потехе - час объявляем.

И весёлую ярмарку начинаем.

Ой, народ, честной не зевай,

Хороводную запевай. (слайд 4)

Девочки выходят становятся в хоровод (в костюмах) исполняют песню-хоровод "Во поле берёза стояла".

Какие виды малого фольклорного жанра вы знаете? Проверка домашнего задания.

Прибаутка. (слайд 5)

Пошла Маня на базар,
Принесла домой товар:
Родной матушке платок,
По серёдочке цветок.
Братьям - соколам
По козловым сапогам
Сестрицам лебедицам -
Да по белым рукавицам.

Пестушка. (слайд 6)

Ай, не плачь, не плачь,
Я куплю тебе калач.
Если будешь плакать -
Куплю худой лапоть.

Потешка (Из казахского фольклора)

На жару, жару зерно! (слайд 7)
Дайте курам заодно!
Большой - старшой,
Утка голосистая,
Тополь серебристый,
Беленький пальчик
Да проворный мальчик.
Ты встань - пойди к козлятам!
Ты встань - пойди к ягнятам!
Ты встань - пойди к телятам!
Ты к жеребятам!
А ты держи казан,
Дно оближи, дома лежи!
Масло и курт здесь отыщу:
Защекочу!

Считалка. (слайд 8)

Аты-баты, шли солдаты
Аты-баты, на базар.
Аты-баты, что купили?
Аты-баты, самовар.
Аты-баты, сколько стоит?
Аты-баты, три рубля.
Аты-баты, он какой?
Аты-баты, золотой.

Небылица (инсценировка) (слайд 9)

Я медведя поймал!
- Так веди сюда!
- Не идёт.
- Так сам иди!
- Да он меня не пускает.

Загадки. (слайд 10)

Сильнее солнца
Слабее ветра
Ног нет, а идёт,
Глаз нет, а плачет. (дождь)

Посмотри на колобок,
Он румян и краснобок.
Но не рви его до срока -
От него не будет прока. (яблоко)

Пословицы. (слайд11)

• Дружба крепка не лестью, а правдой и честью.

Послушайте созвучную пословицу на казахском языке.

• Бiрлiк болмай,
• Тiрлiк болмас.

Поговорки. (слайд 12)

• Добрый скорее дело сделает, чем сердитый.

И созвучная ей поговорка на казахском языке.

• Мейiрiмдi адам - барлыгы yшiн жаркырайтын кyн мен ай саякты.

Физминутка. (слайд 13)

Поднимайте плечики
Прыгайте кузнечики,
Прыг-скок, прыг-скок,
Сели травушку покушать,
Тишину послушать.
Тише, тише, высоко.
Прыгай на носках легко!

Учитель надевает платок сказочницы. Догадайтесь, о чем мы сегодня будем говорить.

Сказка по лесу идёт- (слайд 14)
Сказка за руку ведёт,
Из реки выходит сказка!
Из трамвая! Из ворот!
Это что за хоровод?
Это сказок хоровод!
Сказка-умница и прелесть,
С нами рядышком живёт.

Молодцы, правильно, мы будем говорить о сказках.

Сказка - необыкновенный, занимательный рассказ о волшебных историях, событиях, приключениях людей, зверей, предметов. Она начинается с присказки, зачина и заканчивается концовкой.

С каких слов начинается сказка? Правильно, бывает и присказка сказки.

Присказка

Ой, ду-ду!
Грянул ворон во трубу.
И пошли чудеса:
Засинели небеса,
Вышли в море паруса,
Встали темные леса,
А в лесной избушке
Затопилась печь -
Пироги с морошкой
Начал зайка печь.
Пирогов покушай,
Сказочку послушай.
Послушайте зачин.

Зачин

Жили себе дед да баба. Дед и говорит бабе:

Ты, баба, пеки пироги, а я запрягу сани, поеду за рыбой:

В старые годы у одного царя было три сына. Вот, когда сыновья стали на возрасте, царь собрал их и говорит:

Сынки мои любезные, покуда я ещё не стар, мне охота бы вас женить, посмотреть на ваших деточек, на моих внучат:

Какими словами заканчивается сказка?

Концовка

Вот и стали они жить-поживать да добра наживать.

И я там был. Мёд-пиво пил по усам текло, а в рот не попало.

Сказки делятся на волшебные, бытовые и сказки о животных. (слайд 15)

В волшебных сказках происходят превращения, в них есть вымышленный герой, персонаж

(помощник, советчик).

Сказки бытовые. Герои: умник, хитрец, "дурак", шут.

Словарная работа (бытовые - общий жизненный уклад)

Сказки о животных герои-животные, птицы, иногда растения.

Особым видом являются докучные сказки, при помощи которых успокаивали и развлекали детей, требующих рассказывать сказки.

Словарная работа (докучные-наводящие скуку)

Сегодня мы познакомимся с докучными сказками и поиграем, мы с вами составляли сказки и много сказок вы уже знаете и читали.

Игра: "Узнай, из какой сказки?" (Определи жанр сказки. Слайды)

"Лиса и тетерев", "Гуси-лебеди", "У страха глаза велики", "Каша из топора"

Работа с книгой с.56 (чтение докучных сказок)

Физминутка.

Мы работали отлично.
Отдохнуть не прочь сейчас
И зарядка по привычке
На урок приходит в класс.
Выше руки, выше пятки,
Улыбнитесь веселей!
Мы попрыгаем как зайки
Сразу станем всех бодрей.
Потянулись и вздохнули,
Отдохнули?
Отдохнули.

Сейчас мы с вами будем составлять интересные сказки по опорным схемам карт Проппа.

Составление и рассказывание сказки "Теремок"

Итог урока.

Что нового узнали?

Рефлексия.

Покажите рисунок, который соответствует вашему настроению.