Слова Николая II из его речи к представителям дворянства, земств и городов, произнесенной в 1895 г. В этой речи Николай, между прочим, сказал: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель». Речь Николай читал по записке, вложенной в круглую барашковую шапку, которую он держал в руках. От волнения он, вместо «несбыточными мечтаниями», как стояло в тексте написанной для него речи, прочел «бессмысленными мечтаниями» («Николай II. Материалы для характеристики личности и царствования», М. 1917, с. 56-57). Фраза «бессмысленные мечтания» скоро приобрела большую популярность. Широкое распространение в массе списков получила тогда же «Песенка», в которой Николай, обращаясь к «коноводам демагогии», «санкюлотам из Твери», говорит:
За благие пожелания
Вас я всех благодарю,
Но бессмысленны мечтания
Власть урезать мне, царю.
(«Голос минувшего», 1918, I-III, с. 184.)
В том же году Л. Н. Толстой, возмущенный речью Николая II, написал статью, памфлет против самодержавия, под названием «Бессмысленные мечтания». При царизме статья эта не могла быть напечатана и впервые опубликована только в 1918 г.
«Бессмысленные мечтания» цитата:
…студенты Петербурга, Москвы, Киева, Риги и Одессы, как видно из их листков и прокламаций, начали понимать всю «бессмысленность мечтаний» об академической свободе при беспросветном рабстве народа (В. И. Ленин, Начало демонстраций, Полное собрание сочинений, т. 5, с. 371).
Мы предостерегали либералов от тех «бессмысленных мечтаний», которым они начали поддаваться после первых же шагов правительства в духе «нового курса», мы разоблачали всю заведомую лживость правительственных посулов… (В. И. Ленин, Признаки банкротства, Полное собрание сочинений, т. 6, с. 274).
После смерти Александра III, как обычно перед каждым новым царствованием, посыпался град запросов и петиций. Особенно из земств. Эти органы местного управления, созданные Александром II, представляли собой зародыш представительной системы, хотя в основном во главе земств стояли дворяне или высшее чиновничество. В земствах работали врачи, агрономы, ветеринары, учителя и т. д. - все те, кого в русской провинции считали образованными людьми. Являясь деятелями местной администрации и составляя ее ядро, они видели, насколько урезали их права с приходом к власти Александра III и даже несколько раньше, как об этом пишет Хижняков, возглавлявший одно из земств:
«И в течение полувека тянется нескончаемый мартиролог разных земских ходатайств, представлений и жалоб, на которые были получены отрицательные ответы, но большей частью они были оставляемы без всякого ответа. Обращений к правительству, испытавших такую печальную судьбу, наше земство насчитывает сотни. Было немало случаев, когда отрицательный ответ мотивировался тем, что указанная в ходатайстве нужда еще не назрела, так как другие земства об этом не ходатайствуют. А в то же время всякие попытки к общению между собой губернских земств постоянно преследовались».
Русские люди с нетерпением ожидали ответа царя на свои петиции, в которых они просили расширить их полномочия и возможности. Мнение нового царя на этот счет им было неизвестно.
Ответ звучал яснее ясного:
«…Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекающихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель».
Говорят, что в тексте, подготовленном, вероятно, Победоносцевым, написано было «беспочвенные мечтания», а не «бессмысленные мечтания». Если впоследствии в текст вкралась ошибка или опечатка, выражение все же полностью передавало то, что думал по этому поводу царь.
Это Обращение явилось вызовом либеральному мнению, что незамедлительно привело к усилению позиций радикальных кругов, которые репрессивная политика Александра III несколько ослабила.
Обращение прежде всего развеяло иллюзии тех, кто надеялся, что жизнь изменится с приходом нового царя, что перед русским обществом откроются новые возможности. Это разочарование выразил Чехов в своей «Чайке», созданной именно в 1896 году. В пьесах «Три сестры», «Дядя Ваня» и «Вишневый сад», написанных в те же годы утраченных иллюзий, образованное провинциальное общество, беспечное, но легкоранимое, с его неясным будущим, встревожено громовыми раскатами, раздающимися со всех сторон: волнения среди крестьян, безразличие капитала к чужим судьбам, собственная неспособность действовать. Персонажи этих пьес бессильны и не способны решить свою судьбу.
"Бессмысленные мечтания"
Среди либеральной общественности смена государей, как часто бывало, породила надежды на расширение гражданских и политических свобод. В адрес царя поступали многочисленные обращения от земских собраний с пожеланиями реформ.
17 января 1895 г. Николай II выступил с одной из первых политических речей. Интерес к этому событию был огромным: что скажет общественности молодой государь? В Аничковом дворце он принял депутацию дворянства, деятелей земств и городов. К каждому жесту нового царя присматривались с напряженным интересом. Текст своей речи он положил в барашковую шапку, которую держал на коленях. Позднее ехидно рассказывали, что время от времени он опускал к ней глаза, "как ученик, плохо выучивший урок".
Государь действительно боялся сбиться и волновался, хотя внешне старался этого не показать. Он произнес знаменитые слова: "Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления. Пусть же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель". Преодолевая стеснение, Николай произнес последнюю фразу очень громко, почти выкрикнул.
Один из пожилых членов дворянской депутации от неожиданности выронил из рук большое золотое блюдо с хлебом-солью, которое с грохотом упало на пол. Царь попытался поднять блюдо, чем только усилил общее замешательство. Государыня, еще плохо знавшая русский язык, встревожилась и по-французски спросила у фрейлины: "Что случилось? Почему он кричит?". Та тоже по-французски отвечала: "Он объясняет им, что они идиоты...". Вся эта сцена надолго оказалась в центре внимания общественности, постепенно обрастая различными живописными подробностями. Слова императора о "бессмысленных мечтаниях" произвели громадное впечатление.
В результате эта фраза едва ли не навсегда определила отношение к нему интеллигенции. Впрочем, Николай II вполне отвечал ей "взаимностью". Он считал, что самодержец должен служить всему обществу, а не "идти на поводу у интеллигенции". С. Витте вспоминал, что ему не раз приходилось говорить в докладах по разным поводам: "Таково общественное мнение." На это Николай II иногда в сердцах отвечал: "А мне какое дело до общественного мнения". "Государь совершенно справедливо считал, - разъяснял Витте, - что общественное мнение - это есть мнение "интеллигентов", а что касается его мнения об интеллигентах, то раз за столом кто-то произнес слово "интеллигент", на что государь заметил: "Как мне противно это слово", - добавив, вероятно саркастически, что следует приказать Академии наук вычеркнуть это слово из русского словаря."
После начала П ервой мировой войны Александра Фёдоровна прошла обучение на медсестру, чтобы помогать раненым в госпиталях. Её подруга фрейлина Анна Вырубова рассказывала:
политических свобод. В адрес царя поступали многочисленные обращения от земских собраний с пожеланиями реформ.
17 января 1895 г. Николай II выступил с одной из первых политических речей. Интерес к этому событию был огромным: что скажет общественности молодой государь? В Аничковом дворце он принял депутацию дворянства, деятелей земств и городов. К каждому жесту нового царя присматривались с напряжённым интересом. Текст св оей речи он положил в барашковую шапку, которую держал на коленях. Позднее ехидно рассказывали, что время от времени он опускал к ней глаза, «как ученик, плохо выучивший урок».
Государь действительно боялся сбиться и волновался, хотя внешне старался этого не показать. Он произнёс знаменитые слова: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлёкшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в. делах внутреннего управления. Пусть же все знают, что я, посвящая все силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель». Преодолевая стеснение, Николай произнёс последнюю фразу очень громко, почти выкрикнул.
Один из пожилых членов дворянской депутации от неожиданности выронил из рук большое золотое блюдо с хлебом-солью, которое с грохотом упало на пол. Царь попытался поднять блюдо, чем только усилил общее замешательство. Государыня, ещё плохо знавшая русский язык, встревожилась и по-французски спросила у фрейлины: «Что случилось? Почему он кричит?». Та тоже по-французски отвечала: «Он объясняет им, что они идиоты ...». Вся эта сцена надолго оказалась в центре внимания общественности, постепенно обрастая различными живописными подробностями.
Слова императора о «бессмысленных мечтаниях» произвели громадное впечатление.
В результате эта фраза едва ли не навсегда определила отношение к нему интеллигенции. Впрочем, Николай II вполне отвечал ей «взаимностью». Он считал, что самодержец должен служить всему обществу, а не «идти на поводу у интеллигенции». С. Витте вспоминал, что ему не раз приходилось говорить в докладах по разным по-
М. Рундильцов. «Портрет императрицы Александры Фёдоровны».
10
П. Пясецкий. «Панорама Москвы в дни коронации императора Николая II ».
водам: «Таково общественное мнение». На это Николай II иногда в сердцах отвечал: «А мне какое дело до общественного мнения». «Государь совершенно справедливо считал, - разъяснял С. Витте, - что общественное мнение - это есть мнение „интеллигентов", а что касается его мнения об интеллигентах, то раз за столом кто-то произнёс слово „интеллигент", на что государь заметил: „Как мне противно это слово", - добавив, вероятно саркастически, что следует приказать Академии наук вычеркнуть это слово из русского словаря».
14 мая 1896 г. в Москве в Успенском соборе состоялась торжественная церемония коронации Николая. А спустя четыре дня, во время народных гуляний, произошла знаменитая катастрофа на подмосковном Ходынском поле, известная в истории под названием «Ходынка». Там должны были раздавать народу царские подарки - эмалированные кружки с изображением двуглавого орла, а также пряники и другие угощения... На рассвете 500-тысячная толпа двинулась за дарами. При этом в невероятной давке сотни людей падали в рвы, вырытые в поле. Упавших невольно затаптывала людская масса, в результате погибло 1389 человек. Примерно столько же людей получили тяжёлые увечья.
